Тебе лишь нужно убивать [жесткая версия] - Сакурадзака Хироси

Солнце висело высоко в небе, окуная меня в слепящий свет. 57-миллиметровые автоматические орудия, укрытые белым брезентом, устанавливались через стометровые интервалы вдоль волнолома. Красно-коричневые жилки ржавчины искажали старинные стальные пластины на их основании. Пушки были установлены по всей линии побережья, когда Мимики достигли главного острова.

Будучи ребёнком, когда я впервые положил глаз на эти стволы, я думал, что это наикрутейшие штуки, какие только видел. Чёрная лакировка их стали придавала необъяснимое чувство уверенности в себе. Теперь, когда я увидел настоящий бой, то знал с холодной уверенностью, что оружие типа этого не сможет отразить атаку Мимиков. Эти пушки двигались, словно динозавры. Можно было даже не надеяться попасть из них по Мимику. Вот такой прикол.

У них до сих пор была сервисная бригада, назначенная сюда, которая являлась и проверяла их раз в неделю. Бюрократия любит растраты.

Может, человечество проиграет.

Нежданно-негаданно меня посетила такая мысль, но я не смог отделаться от неё.

Когда я сказал своим родителям, что меня взяли в армию, они захотели, чтобы я вступил в Береговую охрану. Они сказали, что у меня будет шанс посражаться, не вступая в бой. Что я буду выполнять жизненно важную задачу по охране городов, где жили и работали люди.

Но я не хотел сражаться с Мимиками, чтобы спасти человечество. Я досыта насмотрелся этого в кино. Я мог искать это в своей душе, пока моё тело не рассыплется в прах, но я никогда не отыщу там желание вершить такие великие дела, как спасение человеческой расы. Вместо этого я нашёл проволочную головоломку, которую нельзя решить, сколько раз ни пытайся. Кусок головоломки, который никуда не подходил, и его зарыли в кучу прочих кусков. Это бесило меня.

Я был слаб. Я даже не мог заставить женщину, что любил — библиотекаршу — посмотреть мне в глаза. Я думал, что непреодолимо изменяющаяся военная обстановка изменит меня, выкует из меня что-то, что работает. Я могу дурачить себя верой в то, что на поле боя найду последний кусок головоломки, необходимый, чтобы завершить Кейдзи Кирию. Но я никогда не хотел быть героем, любимым миллионами. Ни на минуту. Если бы я мог убедить нескольких имевшихся у меня друзей в том, что я мог сделать что-то в этом мире, мог оставить свой след, каким бы малым он ни был, этого было бы достаточно.

И поглядите, что из меня вышло.

Что дала мне полугодовалая тренировка? Теперь я обладал горстью навыков, которые ни хрена не стоят в реальном бою, и кубики на прессе. Я всё ещё был слаб, а мир продолжал ебать мозги. Мама, папа, простите. Потребовалось столько времени, чтобы я понял очевидное. Ирония в том, что я должен был сбежать из армии, прежде чем разобраться в этом.

Пляж был запущен. Должно быть, Береговая охрана последние шесть месяцев занималась эвакуацией этого места.

После небольшой пробежки длительностью меньше часа я стал держаться волнолома. Я покрыл где-то восемь километров, проделав примерно полпути до Татэямы. Моя рубаха песочного цвета потемнела от пота. Марля, намотанная на мою голову, вот-вот готовилась слететь. Нежный морской бриз — отдушина после того горячего ветра, гуляющего по базе — ласкал заднюю сторону моей шеи. Если бы это место не предназначалось для пулемётов, реквизитов, спёртых из какого-то давно забытого аниме, вторгающегося в реальный мир, это было бы настоящей картиной тропического курорта.

Пляж был усыпан оболочками сигнальных ракет — их грубая разновидность, которые собираешь вместе и запускаешь из пластиковой трубы. Никто не окажется настолько сумасшедшим, чтобы подходить близко к военной базе и запускать фейерверк. Должно быть, их установили какие-то ублюдки, жаждущие наживы и пытающиеся предупредить Мимиков об атаке на полуостров Босо. Где-то там существовали антивоенные активисты, убеждённые в том, что Мимики являются разумными существами, и они пытались открыть с ними линию связи. Разве демократия — это не здорово?

Благодаря глобальному потеплению, вся эта полоса пляжа уходила под воду, когда близился прилив. К закату эти ёбаные трубки будут смыты в море и преданы забвению. Никто даже не узнает. Я пнул одну из расплавленных трубок изо всех сил.

— Ну, и что это? Сорудат?

Я прокрутился на месте.

Прошло уже какое-то время с тех пор, как я слышал японскую речь, да ещё какой-то местный диалект. Я был настолько потерян в своих мыслях, что не понял, как кто-то подошёл сзади.

Две фигуры, пожилой мужчина и маленькая девочка, стояли на насыпи. Из кожи старика получился бы хороший рассол, если поместить её в банку в такой солнечный день, как сегодня. В левой руке он сжимал трёхзубое металлическое копьё, пришедшее прямо из сказки. Что он делает с трезубцем? Девочка — выглядела она как раз на тот возраст, который соответствовал начальной школе — крепко стискивала его правую руку. Наполовину спрятавшись за ногой мужчины, девочка без стеснения глядела на меня из-под соломенной шляпки. Лицо под шляпкой было слишком белым для той, кто долгое время жарился под солнцем.

— Твой лицо незнаком.

— Я с базы Цветочного пути. — Проклятье! Язык мой — враг мой.

— А.

— Что, эээ, привело вас двоих сюда?

— В море много рыбы, который хотеть быть пойманным. Вся семья ушёл в Токио.

— Что случилось с Береговой охраной?

— Начали кричать, что мы идём в Окинаву. Почему, они все взяли и ушли. Если армия умный, пусть разберётся с теми хрипунами для нас, и мы вздохнём спокойно, эт`точно.

— Ага, — хрипуны, очевидно, было местным сленгом, обозначающим Мимиков. Обычным людям никогда не выпал бы шанс увидеть Мимика своими глазами. В лучшем случае они краем глаза заметят гниющий труп, прибитый к берегу, или попавший в рыболовную сеть и сдохший в ней. Но когда кондукционный песок вымывается океаном, всё, что от них остаётся, это пустая оболочка. Вот почему многие люди думали, что Мимики — это какой-то тип амфибий, которые сбрасывают кожу.

Я понял только 70 процентов из сказанного мужчиной, но я услышал достаточно, чтобы понять, что Береговая охрана свалила из этого места. Наше поражение на Окинаве, должно быть, было более серьёзным, чем я думал. Весьма плохо для них, отозвать наши комбинированные войска со всей линии Утибо. Все были переброшены с упором на большие города и промышленные зоны.

Старик улыбнулся и кивнул. Девочка наблюдала за ним широкими, словно блюдца, глазами, лицезрея довольно редкое явление. Он видел надежду в войсках ОСО, дислоцированных на базе Цветочного пути. Не то чтобы я подписывался защищать его или кого-то ещё. Но всё равно, я почувствовал себя от этого дурно.